Развитие языка происходит при помощи лексики, которая мгновенно откликается на любые изменения, происходящие в общественной жизни, и является особой формой накопления общественно-познавательного опыта и передачи его в цепи поколений. Носитель языка функционирует в обществе при помощи именно языка, а жизнь общества влияет на язык через носителя языка. ОПЛ, в которой в полной мере находят отражение особенности строя государства, социально-политическая структура общества и его история, является «одной из основных областей максимальной концентрации национально-окрашенной, отражающей особенности жизни народа лексики» . Политическая лексика - это тематическая общность общеупотребительных слов, которые должны быть понятны всем (абсолютному большинству граждан).

Очевиден тот факт, что лексико-семантическая система языка в большей степени подвергается влиянию социальных факторов. Например, в 90-х годах ХХ века, по оценкам исследователей, английский язык ежегодно пополнялся на 15 000-20 000 новых единиц. Но даже во время относительно стабильных периодов жизни общества политический словарь постоянно развивается и обновляется.

Политический текст, в первую очередь, выражает определенную точку зрения по какому-либо вопросу. Его убеждают создать некоторое настроение, опровергнуть те или иные убеждения, усилить приверженность любым принципам, сломать предубеждение. Другими словами, «политический текст предназначает для агитации и пропагандистского воздействия на аудиторию» . Под понятием ОПЛ следует понимать идеологизированную часть словаря, которая отражает понятия общественной, политической и социальной жизни общества и употребляемая в средствах массовой (социально-политической) коммуникации. ОПЛ, как и другие лексико-семантические категории, имеет свои собственные черты и характеристики. ОПЛ отражает те понятия и явления общественно-политической жизни (социализм, фашизм, либерализм, консерватизм), которые на определенное время становятся социально значимыми и актуальными.

Общественно-политическая лексика направляет представителей общества к обсуждению и решению государственных задач, к выполнению разнообразных общественных функций. ОПЛ также входит в повседневную разговорную речь, тем самым становясь неотъемлемой частью активно употребляемого словаря современного языка.

Сферой употребления ОПЛ являются средства массовой информации, публичные выступления политиков и общественных деятелей.

Подводя итог вышесказанному, можно назвать следующие признаки ОПЛ:

отражение тех понятий и явлений общественно-политической жизни, которые на определенное время становятся социально значимыми и активно обсуждаемыми;

в подавляющей своей части близка и понятна участникам всех происходящих общественных явлений;

имеет социально-оценочный характер;

обладает идеологизированностью;

широко используется в СМИ и публицистике.

Общественно-политическая лексика английского языка и особенности ее состава

Главным семантическим признаком ОПЛ является наличие семантического компонента «политический, социальный». Такой подход свойственен западной лексикографической традиции с большим набором политических глоссариев и словарей. Зарубежные лингвисты трактуют политическую терминологию как язык, используемый политиками как официально, так и в кулуарах в процессе коммуникации о политике. Определение состава ОПЛ является весьма сложной задачей, т.к. «сложным и многогранным является определение самих понятий «политический, общественный» . Именно в связи с этим анализ ОПЛ лингвисты начинают с определения значений компонентов данного термина. Так, Л.А. Мурадова достаточно обширно характеризует состав ОПЛ, включая в ее состав лексические единицы из различных сфер общественной жизни, например, из экономики, дипломатии, культуры, которые характеризуют политику государства в той или иной сфере. «Политика государства применима к большому количеству сфер социальной жизни общества, т.к. она затрагивает все области человеческой деятельности».. Мурадова Л.А Семантико-функциональная характеристика общественно-политической лексики современного французского языка. - М.: Просвещение, 1986. - С. 61.

Однако в то же время политика является сферой деятельности, которая связана с отношениями между классами, нациями, социальными группами. Её ядро - это проблема завоевания, удержания и использования государственной власти, участие в делах государства. Можно отметить, что ядро ОПЛ - явление весьма сложное, и границы ОПЛ условны, т.к. язык - это живая, движущаяся материя. Именно ОПЛ быстро реагирует на происходящие в мире изменения. При ее переводе используется не только традиционная грамматика, но и большое количество клише.

В составе ОПЛ выделяются 4 зоны: Жданова Л.А. Общественно-политическая лексика: Структура и динамика: диссертация кандидата филологических наук: 10.02.01. - Москва, 1996. - 224 с.

• 1 зона - собственно ОПЛ (ОПЛ в узком смысле). Собственно ОПЛ - это политическая лексика. К этой группе относятся прямые номинации лиц, мест, явлений, структур, формирующих политическую жизнь социума.
• 2 зона - идеологическая лексика. Выражение властного отношения сопряжено с оценочным смыслом и прагматическим компонентом значения, обозначенным как "ангажированность", отражающим прикрепленность слова к конкретной исторической эпохе. Идеологическая лексика - маркер политической позиции говорящего и идеологической направленности текста.
• 3 зона - тематическая лексика. Прежде всего, данной лексикой обозначаются сферы и формы проявления общественной жизни (армия, экономика, административная сфера, внешняя политика и др.)
• 4 зона - несобственно ОПЛ (так называемая "периферийная" ОПЛ). Такая лексика описывает властные отношения в целом, безотносительно к сфере реализации, либо специфическую (но не государственно-политическую) сферу реализации властного отношения. Традиционно эта лексика не включается в состав ОПЛ. Но семантика и систематическое соотнесение несобственно ОПЛ с общественно-политической жизнью, включая метафорические переносы, разветвленные взаимосвязи между всеми словами, обозначающими властное отношение, являются основанием для рассмотрения этой лексики в рамках ОПЛ.

Следует отметить тот факт, что термин «общественно-политическая лексика» (ОПЛ) используется отечественной лингвистикой для обозначения совокупности лексических единиц, которые называют понятия и реалии общественно-политической жизни и широко используются в СМИ. Зарубежная наука в свою очередь оперирует другим терминологическим аппаратом:

«social life, political life, political discourse, political discourse analysis, political dictionary, language of politics, political language, political cognition, political communication, political opinion classification, political economy words, political quotations, political slang, dictionary of social sciences, political terms, social issues dictionary, social science terminology» .

но никогда socio-political life или socio-political words/lexis. На Западе прослеживается тенденция разграничения политической и социальной сферы, поэтому возможны варианты social and political life/language/vocabulary/lexis (ср. общественная жизнь - public life - понимается в английском языке в другом контексте). Согласно определению во многих англоязычных словарях общественно-политическое понимается как «имеющее отношение, связанное или подразумевающее сочетание как социальных, так и политических факторов» URL: http://www.dictionary.com/browse/sociopolitical (дата обращения: 28.04.2013) .

Типы общественно-политической лексики (Исследование общественно-политической лексики в разной сфере)

Общественно-политическая лексика ранее определялась как общность слов, которая характерна для периодической печати и публицистического функционального стиля.

Трофимова С.В. Трофимова С.В. Общественно-политический перевод и его специфика. Орел: ГО ВПО ОГУ, 2005. - 174 с. - С. 11-13 выделяет следующий состав общественно-политического текста:

ѕ слова и словосочетания, принадлежащие к ядру ОПЛ;

ѕ общеупотребительная лексика;

ѕ термины - слова или словосочетания, точно и однозначно именующие понятие и его соотношение с другими понятиями в пределах специальной сферы. Термины служат специализирующими, ограничительными обозначениями, характерными для этой сферы предметов, явлений, их свойств и отношений. В отличие от слов общей лексики, зачастую многозначных и несущих эмоциональную окраску, термины в пределах сферы применения однозначны и лишены экспрессии:

ѕ окказионально употребляемые термины;

ѕ прецизионная лексика - числительные, географические названия и имена собственные;

ѕ различного рода клише и штампы, характерные как для официально-делового, так и для публицистического функциональных стилей. .

Говоря об общественно-политической лексике сегодня, мы можем разделить её по сферам человеческой деятельности, откуда взяты те или иные слова в политическую речь, по сферам преимущественного употребления:

ѕ слова собственно политического дискурса :

• а)номенклатурные наименования - лиц (чиновников), ведомств, органов и т.п.;
• б)территорий;
• в)терминология электоральных и смежных технологий (политический маркетинг и т.п.);
• г)наименования политических партий, движений, течений и их членов (участников);
• д)политический жаргон;
• е)термины права, употребляемые в общественно-политическом дискурсе;

ѕ СМИ :

• а)собственно термины;
• б)правовой жаргон;
• в)экономические термины, употребляемые в общественно-политическом дискурсе СМИ;
• г)религиозные термины, употребляемые в общественно-политическом дискурсе СМИ;
• д)этнографические термины, употребляемые в общественно-политическом дискурсе СМИ;
• е)технические термины, обозначающие реалии, имеющие большую общественную значимость;
• ж)философские, культурологические, социологические, лингвистические и психологические термины, обозначающие реалии, имеющие большую общественную значимость .

Понятие политического коммуникационного пространства подразумевает пространство циркуляции политической информации. Средой переноса этой информации является массмедийное пространство (пресса, радио, телевидение, Интернет), а также различного рода политические события (форумы, выборы, митинги, конференции и т.д.).

Можно выделить три уровня реализации и осуществления политической коммуникации:

ѕ посредством СМИ и других средств пропаганды, например, политической рекламы;

ѕ посредством политических организаций, партий, движений, групп давления;

ѕ посредством неформальных каналов личного общения.

Но также существует еще один уровень политической коммуникации - выборный процесс, т.е. референдумы, митинги, забастовки и т.д.

Следует отметить, что терминология англоязычных СМИ является «сложным сочетанием, с одной стороны, терминов, выступающих ядром этой терминологической системы, с другой - общеупотребительной лексики, которая используется для описания различных аспектов деятельности человека» .

Отличительной чертой терминологии англоязычных СМИ является высокая мобильность, иными словами - переход из одного пласта лексики в другой. Например, словосочетание soap opera (мыльная опера) раньше трактовалось как «сленг», а теперь перешло в ранг общеупотребительного.

Глобальные социальные потрясения в жизни людей и активизация политической жизни в большой степени отразились на метафорической и фразеологической системе языка.

Многие из политических фразеологизмов отражают существующие реалии. Так, фраза buck stops here представляла собой девиз и, по заверениям У. Сэфайера, в виде лозунга стояла на письменном столе президента США Г. Трумена. Смысл этой фразы состоит в том, что все наиболее важные решения принимаются здесь. Впоследствии фраза была вновь подхвачена президентом Дж. Картером, также имевшим такую надпись-лозунг на письменном столе. Популярная в США фраза can"t fight City Hall употребляется американцами в тех случаях, когда хотят подчеркнуть беспомощность человека в борьбе со стихией или с превосходящими силами: бесполезное дело, пустая затея. «Checkered career соответствует русскому пестрая карьера; карьера человека, прошедшего сквозь огонь, воду и медные трубы. Нередко в прессе США это выражение употребляется, когда речь идет о карьере политических деятелей» .

Теперь кратко сформулируем основные приемы, используемые в английском языке на всех уровнях реализации политической коммуникации.

• 1) Рекламная лексика . Некоторые образные слова и выражения появляются в политическом языке из рекламы. К примеру, широко известное выражение to sell an idea , которое буквально означает «продать идею», на самом деле должно переводиться «убедить в привлекательности чего-л., убедить в целесообразности (выгоде) чего-л.» Отсюда selling a candidate - это рекламирование кандидата, а не «продажа кандидата» . Когда политический деятель говорит: That"s my piece of action , он имеет в виду: Это мой вклад. Однако выражение get your piece of the action первоначально означало «приобщитесь к этому и вы, совершите выгодную покупку и вы», т. е. взято из языка рекламы.
• 2) Сленг . В англо-американской прессе широко употребляется сленг. Например, стандартная лексика типа unlicensed sales или illicit trade часто заменяется в языке американской прессы выражением типа boot-legging , которое несет на себе ярко выраженный сленговый оттенок.
• 3) Пословицы . Нельзя не отметить широкое использование пословиц, способствующее образности языка. Например :

to let the cat out of the bag (= to reveal a secret), you scratch my back, I"ll scratch yours «услуга за услугу».

Более того, появились особые политические пословицы:

A rising tide lifts all the boats.

How you stand depends on where you sit.

Смысл первой состоит в том, что когда отмечается общий экономический подъем, то все от этого выигрывают. Во второй содержится намек на то, что оценка популярности какого-либо кандидата в значительной степени зависит от занимаемой им должности и влияния, которое он оказывает на окружающее его общество.

4) Метафоры . Метафоры встречаются в общественно-политических текстах довольно часто. Цель метафоризации текста состоит в расширении смыслового объема слова за счет появления переносных значений, что, конечно, усиливает и общие экспрессивные свойства текста.

Когда речь идет о высокопоставленных политических деятелях, то их нередко называют big guns, great guns или big shots, а также (реже) big wigs, big noise, big wheels, biggies, big timers. Общественный деятель неизменно «бомбардируется» вопросами - to bombard smb. with questions . Когда речь идет о новостях внутри страны, помимо стандартных терминов типа home news или domestic news также широко используется метафорическое выражение home front , опять же заимствованное, как мы видим, из военного языка.

5) Метонимия . Приемом метонимии называют замену одного слова другим, смежным по значению. Например:

Buckingham Palace is not expected to issue a statement on the matter.

Полагают, что Букингемский дворец не сделает заявления по этому вопросу.

На самом деле, здесь речь идет о короле или королеве Великобритании

• 6) Эпитеты . Назначением данного стилистического приёма является выделение того или иного признака предмета, выражение какого-либо отношения к нему. Например: America the Beautiful - здесь используется рекламное изречение. New Deal следует переводить «новый курс», поскольку данное определение переросло в политический штамп. Bleeding Kansas - историко-политический штамп, означавший борьбу в штате Канзас против рабства.
• 7) Нарушение фразеологического сочетания . В политическом языке существует много фразеологизмов, часто цитируемых в различных статьях. Однако журналисты иногда стараются придать большую специфичность выражению, при этом индивидуализируя свой стиль. В таких случаях фразеологическое сочетание намеренно нарушается. Так, «вместо выражения curiosity killed the cat в текстах можно встретить curiosity killed the career of the politician (букв., «любопытство убило карьеру этого политического деятеля»), т. е. речь идет о том, что ему не следовало задавать те или иные вопросы, так как ответы на них подорвали его карьеру» . Идиома see which way the cat jumps в одной газетной статье была изменена на выражение why wait to see which way he jumps (к чему ждать, что он предпримет?).
• 8) Синонимические пары . Цель употребления синонимических пар - придание большей торжественности стилю. Например: men of conscience and good will люди доброй воли . Как мы видим, лишь один из элементов пары подлежит непосредственному переводу.
• 9) Сравнения . Они являются самым популярным образным приемом. Например: the battle is as good as won считай, что дело выиграно, the battle is as good as lost считай, что дело проиграно . О ходовом товаре принято говорить: it sells like hot cakes этот товар нарасхват (букв., «словно горячие пирожки»). Интересен тот факт, что данное сравнение было частично переосмыслено и перенесено в политический язык. Так, в Америке широко распространено выражение to sell a candidate, т.е. популяризировать (особенно в печати) того или иного кандидата.
• 10) Гиперболы . Попытка драматизировать события, придать им более сенсационный характер не может обойтись без использования гипербол: scared to death напуган до смерти, bleeding heart обливающееся кровью сердце (ирон. о политике-либерале), he tears off his hair он рвет на себе волосы.
• 11) Слова и фразы, особенно популярные в данный момент . Отдельные слова и выражения в политических текстах приобретают особую популярность. Такие слова часто называют fad words, которые в русском языке имеют такое эквивалентное значение, как «модные словечки». To articulate a problem - акцентировать проблему (вместо to formulate a problem ); soft climate - потепление в международных отношениях ; dialogue with the East - диалог с Востоком (вместо talks with the East ); politicized issue - особо акцентированная в политике проблема; posture - отношение (вместо attitude); rip-off - обман (вместо deceit); thrust - упор, акцент (вместо emphasis).

В одной из речей, произнесенных в Совете Безопасности, было заявлено:

We maintain that all this was done to hijack the deliberations of this session.

Мы утверждаем, что все это было сделано для того, чтобы сорвать прения на этой сессии.

Здесь слово hijack следует рассматривать скорее как дань стилистической моде на отдельные слова, чем подлинно семантическую необходимость.

12) Эвфемизмы . Одним из самых популярных приемов в политических текстах и деловых (экономических) обзорах является использование эвфемизмов. Особенно сильно распространились эвфемистические тенденции в английском языке в Америке. Например, некоторые журналисты считают глагол to fire увольнять грубоватым, и они предпочитают более мягкие, обтекаемые выражения: to select out, to discharge . Термин sewer commission комиссия по канализации теперь иногда именуется pollution-control agency; janitor уборщик, сторож; plumber слесарь-сантехник иногда называется sanitation engineer инженер-сантехник. Некоторые эвфемизмы в какой-то степени искусственны и едва ли представляют собой совершенствование языка. Например, словосочетание trash barrel корзина для мусора иногда заменяется словом ecological receptacle, а trash collector уборщик мусора превращается в garbologist .

Что касается экономической области , то здесь общественно-политическая лексика и терминология встречается главным образом в официально-деловой документации. К официально-деловой документации относятся декларации, конвенции, соглашения, договоры, резолюции и резюме.

ГЛАВА 1. История изучения общественно-политической лексики и принципы ее выделения и описания.

§ 1 . Основные подходы к изучению общественно-политической лексики в лингвистической традиции.

§2. Теоретический аппарат.

§3. Принципы выделения и описания общественно-политической лексики.

§4. Полевая структура общественно-политической лексики и способы ее представления и описания.

§5. Возможности системного (параметрического) анализа общественно-политической лексики.

ГЛАВА 2. Концептуальные доминанты общественно-политической лексики (ключевые концепты).

§ 1. Общие замечания.

§2. Власть: языковое значение и концепт.

§3. Государство: языковое значение и концепт.

§4. Общество: языковое значение и концепт.

§5. Народ и нация", соотношение понятий и концептов.

§6. Выводы.

ГЛАВА 3. Общественно-политическая лексика в узком смысле.

§1. Центральный дескриптор "власть".

§2. Центральный дескриптор "государство".

§3. Центральный дескриптор "общество".

§4. Выводы.

ГЛАВА 4. Идеологическая лексика. Функционально-прагматический аспект.

§ 1. Неактуальная лексика.

§2. Актуальная лексика.

2.1. Универсальная оценочная лексика.

2.2. Советизмы.

§3. Выводы.

ГЛАВА 5. Тематическая лексика.

§1. ПРАВО.

§2. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА.

§3. ВОЕННАЯ СФЕРА (АРМИЯ).

§4. ЭКОНОМИКА.

§5. АДМИНИСТРАТИВНАЯ СФЕРА.

§6. ФИЛОСОФИЯ.

§7. РЕЛИГИЯ.

§8. Выводы.

ГЛАВА 6. Несобственно общественно-политическая лексика.

§1. Общие замечания.

§2. Субъекты властного отношения (А).

§3. Объекты властного отношения (В).

§4. Негативное отношение А к В.

§5. Позитивное отношение А к В.

§6. Негативное отношние В к А.

§7. Позитивное отношение В к А.

§8. Выводы. 189 ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 191 БИБЛИОГРАФИЯ. 201 ПРИЛОЖЕНИЕ.

Введение диссертации1996 год, автореферат по филологии, Жданова, Лариса Александровна

Настоящая работа посвящена общественно-политической лексике (далее -ОПЛ) - той части лексикона русского языка, которая предназначена для вербализации общественно-политических (ОП) отношений и их языкового моделирования. Несмотря на большое количество специальных иссдс, цований, ОПЛ не определена в своем составе, структурной организации и динамическом потенциале.

Актуальность работы. В настоящее время ОПЛ претерпевает значительные изменения. Расширяется круг ее пользователей, формируется новый политический язык. ОПЛ привлекала внимание лингвистов с первых послереволюционных лет, она вызывает повышенный интерес и сейчас. В настоящее время назрела необходимость такого описания ОПЛ, которое позволило бы выявить ее структурные особенности и динамический потенциал. В ОПЛ отражаются данные языком способы представления общественно-политических отношений и мышления о них. Исследование ОПЛ составляет часть актуальной в современной лингвистике проблемы построения "наивно-языковой" картины мира.

Цель исследования состоит в определении состава ОПЛ, выявлении ее структуры и динамических процессов, в исследовании представлений об общественно-политических отношениях в русском языковом сознании, в "картине мира" носителей языка, в выработке подходов к построению словаря ОПЛ тезаурусного типа.

Методы исследования. В работе использованы методы, принятые в лексикологии, в лексикографической практике и в системно-структурном описании языковых явлений: компонентный и дистрибутивный анализ, толкование и интерпретация, параметрический (многомерный) анализ по дифференцирующим признакам и анализ через полевую структуру. Центральным является метод концептуального анализа, соответствующий цели исследования.

Научная новизна работы состоит в том, что в работе применен ономасиологический подход к выделению ОПЛ, определены ее границы и состав, впервые произведен анализ ключевых концептов "власть", "государство", "общество", "народ", "нация", определяющих моделирование общественно-политических отношений в русском языковом сознании, выделена гибкая полевая структура ОПЛ с центром в виде собственно ОПЛ и трех прилегающих зон: идеологической, тематической и несобственно ОП лексики; выявлены интегральные принципы структурной организации ОПЛ в целом и специфические принципы, присущие центру и прилегающим зонам, раскрыты динамические потенции ОПЛ на фоне устойчивости во времени.

Эмпирическая база диссертационного исследования. Прищ^-ые в лингвистике подходы к изучению ОПЛ: содержательно-тематический, коннотативный, функционально-стилистический - исходят из того, что словарь ОПЛ задан заранее. Эмпирическая база исследования сложилась на основе ономасиологического подхода к выделению ОПЛ. Опираясь на общепринятое определение общественно-политических отношений, мы выделили в нем семантическую доминанту - интерсубъектное отношение ARB, где R - властное отношение, А и В - субъект и объект отношения власти. По четырехтомному "Словарю русского языка" (МАСу) 1987 года издания была сделана выборка, насчитывающая около 7000 слов, в значениях которых присутствует семантика властного интерсубъектного отношения ARB. Данная выборка была определена как состав ОПЛ за 1985 год и как точка отсчета, по отношению к которой определяется развитие ОПЛ. Базой для исследования динамических процессов в ОПЛ явились словоупотребления в текстах периодической печати последних лет. Для анализа концептуальных доминант ОПЛ также привлекались тексты средств массовой информации, данные словарей.

Научная и практическая ценность работы. Научная ценность работы заключается в выработке новой концепции ОПЛ, в комплексном описании структурной организации и динамики ОПЛ, в применении метода концептуального анализа и выделении ключевых концептов ОПЛ в наивно-языковой "картине мира".

Результаты работы могут быть использованы в лексикологии и лексикографической практике, в стилистике и в социолингвистике при изучении средств массовой информации и изучении роли языка в формировании общественного мнения.

Полученные данные могут найти применение при разработке вузовских курсов, спецкурсов и спецсеминаров по лексике и лексической семантике, стилистике и истории русского литературного языка XX века, в преподавании русского языка как иностранного.

Основные положения и структура работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, библиографии и приложения, в которое включены списки слов, не вошедшие в основной корпус работы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Общественно-политическая лексика"

§8. Выводы.

1. Несобственно ОПЛ - та лексика, которая так или иначе описывает властное отношение (или в общем виде, или специфическую - но не государственно-политическую - сферу реализации властного отношения). Власть, относясь к предикатной лексике, открывает актантные места для субъекта и объекта (А и В). Практически вся ОПЛ может быть охарактеризована с точки зрения актантной структуры власти, соотнесенности с одним из компонентов властного тношения ARB, но именно для "периферийной" ОПЛ эта соотнесенность является доминирующим принципом организации, прослеживается наиболее четко. Именно эта лексическая зона предоставляет возможность выявить и исчислить основные типы взаимоотношений между субъектом и объектом власти, в других зонах ОПЛ представленные неявно (в модифицированном виде) либо неполно.

2. Будучи универсальной по своему характеру, несобственно ОПЛ тяготеет к концептуальной доминанте "власть", сближается отдельными своими участками с центральной группой собственно ОПЛ (ключевой дескриптор "власть"): господство, главенство.

3. Взаимоотношения между А и В могут быть охарактеризованы как нормативные (нейтральные), позитивные и негативные. В связи с этим актуализируются представления о норме власти, правах и обязанностях ее обладателя. Исполнение властного отношения в пределах нормы не коннотировано, тогда как недовыполнение и особенно превышение субъектом власти своих полномочий оцениваются однозначно отрицательно. В рамках несобственно ОПЛ представлены различные типы, "сценарии" взаимоотношений субъекта и объекта власти, причем из-за преимущественной неспецифичности лексики можно говорить о властных отношениях вообще.

4. Несобственно ОПЛ по преимуществу предикатна. Все ее лексическое многообразие может быть сведено в рамках выделенных типов взаимоотношений А и В к ограниченному списку типичных предикатов, частично пересекающихся с речевыми актами: "награда", "разрешение", "пощада", "покровительство"; "наказание", "запрет", "принуждение", "угнетение", "использование"; "бескорыстное служение", "выгода", "просьба", "донос", "восхваление"; "неповиновение", "притязание", "сопротивление" и пр.

5. Обращает на себя внимание количественное преобладание и большая "проработанность" (детализация значений) лексики, описывающей негативные взаимоотношения между А и В, что свидетельствует об определенном антагонизме между объектом и субъектом власти на уровне языкового сознания. Анализ несобственно ОПЛ показывает приоритет в русском языковом сознании морально-этических пре-скрипций над субординацией, над отношениями формальной зависимости (так, неповиновение или сопротивление власти не считаете" предосудительным, если только не вступает в противоречие с доверием и верой со стороны субъекта власти, донос же оценивается однозначно отрицательно вне зависимости от его причин).

6. С точки зрения собственно языковых характеристик обращает на себя внимание подавляющее преимущество исконной лексики, в основном производной, обладающей внутренней формой, и малое количество неактуальной лексики, представленной немногочисленными стилистически маркированными словами. В группах представлены отношения синонимии, реже - антонимии, гиперонимии, конверсии. В несобственно ОПЛ присутствуют слова, обладающие прагматическим компонентом значения, и в этом плане она смыкается с идеологической лексикой (2-й зоной).

Динамический аспект.

Как уже отмечено выше, вся лексика 4 зоны устойчива во временном отношении, она вся актуальна, являятся по преимуществу исконной. Несобственно ОПЛ является фондом номинаций для собственно ОПЛ. Здесь представлены не "первые", не "адекватные" знаки, но именно они позволяют ввести новые точки зрения на то, что уже имеет имя, назвать явление общественной жизни, придав ему камерность, приблизив, очеловечив. Эта особенность несобственно ОПЛ является наиболее востребованной в последнее время, что проявляется в активном использовании этой лексики применительно к явлениям ОП жизни в современной публицистике и, соответственно, в расширении сочетаемости и возрастании частотности слов.

Слова, описывающие специфические сферы реализации властного отношения, имеют тенденцию к метафорическому описанию межличностных отношений, а также, вместе с лексикой межличностных отношений, - государственно-политических отношений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В Заключении обсуждаются динамические характеристики ОПЛ, связь с "картиной мира" языкового коллектива, а также делаются общие выводы о структуре ОПЛ.

1. Проведенный в диссертационной работе анализ общественно-политической лексики позволяет утверждать, что эта лексическая группа обладает строгой внутренней системностью и четко структурирована как на лексическом уровне, так и на уровне мыслительных представлений. Концептуальной доминантой всей ОПЛ является концепт власти, проецирующий свои признаки и харакеристики на организуемую им лексическую общность.

Власть", будучи одним из глобальных человеческих концептов, организует вокруг себя лексические общности разного порядка. Так, власть является доминантой группы слов, так или иначе обозначающих властное отношение (R в ARB): властвование, властвовать, господство, полновластие, всевластие, верховенство, многовластие, безвластие, единовластие, а также концептуальной доминантой одного из блоков в составе собственно ОПЛ, всей собственно ОПЛ, а также ОПЛ в широком смысле.

Власть относится к предикатной лексике и открывает актантные места, которые могут наполняться разным лексическим содержанием. В рамках концепта власти могут быть смоделированы типичные ситуации, в общем виде отражающие структуру всей ОПЛ и дающие основание для ее классификации и анализа. Так, в ОПЛ выделяются лексические группы, соотнесенные с субъектом или объектом властного отношения, с т.н. "промежуточным" субъектом (в соответствии с "иерархичностью" власти), а также описывающие возможные типы взаимоотношений А и В (А оказывает на В позитивное влияние, А оказывает на В негативное влияние, В относится к А нейтрально / позитивно, В относится к А негативно.).

Таким образом, в работе предлагаются новые критерии для выделения и классификации значительной части лексического фонда, имеющей традиционное название общественно-политическая лексика", для определения которой большей частью использовались внешние признаки.

В смысловой комплекс власти включаются представления о праве на власть, об "иерархичности" власти, о норме власти, о ее правах и обязанностях.

Анализ концепта власти показывает, что отдельные фрагменты концепта имеют универсальный характер и отражают общие мировоззренческие установки и систему ценностей языкового социума, и, следовательно, выходят за рамки од^.сго концепта и одной лексико-семантической группы и отражают фундаментальные представления человека об устройстве окружающего мира, о своем месте в нем.

2. На основании отношения лексем к концептуальной доминанте "власть" произведена классификация ОПЛ и выработаны подходы к построению тезауруса ОПЛ, сделан вывод о структуре рассматриваемой лексической группы: ОПЛ имеет ядерно-полевую структуру с выделенным центром (собственно ОПЛ) и лексическими зонами (идеологическая, тематическая, несобственно ОПЛ), в разной степени удалеными от него, она организована по принципу концентрического вписывания. Включение в состав ОПЛ т.н. "периферийной" (несобственно ОП) лексики является нетрадиционным и мотивировано тем, что именно здесь в общем виде содержатся основные "сценарии" властных отношений, выделяются типичные предикаты власти, определяющие семантическую и концептуальную организацию всей ОПЛ в целом.

2.1. Собственно ОПЛ обнаруживает тяготение к концептуальным доминантам (в тезаурусе - дескрипторы "власть", "государство", "общество"), значимыми для всей ОПЛ (так, лексика группы "власть" сближается с "периферийной" ОПЛ, концепт государства значим для тематической лексики). Структура ОПЛ в широком смысле может быть представлена в виде рисунка.

Рисунок 1.

4 зона (несобственно ^ОПЛ)-^

2.2. Идеологическая лексика, имея в ряде случаев сходную денотативную соотнесенность с собственно ОПЛ, характеризуется наличием прагматических значений (оценочности и "ангажированности"). Значительная часть идеологической лексики сочетает собственно структурные признаки с прикрепленностью к конкретной исторической эпохе. Наиболее оформленной и воплощающей специфическую "картину мира" является т.н. "советская" лексика. Для всей идеологической лексики определяющим является фактор не интегральности, а разделенности, признак "свой / чужой". Не всегда являясь инструментом оценки, идеологическая лексема всегда - объект оценки.

2.3. Несмотря на внутреннюю неоднородность "тематической" лексики, выделенные в ее составе группы демонстрируют ряд сходных характеристик: обращенность к относительно узкому фрагменту действительности сочетается с тенденцией к детерминологизации, специфическая внутренняя членимость - с представленностью в каждой из групп признаков концепта власти.

2.4. Несобственно ОПЛ, описывая властное отношение вообще, вне зависимости от конкретной сферы реализации, демонстрирует в явном виде те признаки, которые, будучи значимы для всей ОПЛ в целом, в других зонах ОПЛ модифицированы или представлены неполно; типичные предикаты власти, представление о норме власти, о правах и обязанностях участников властного отношения, о сложных взаимоотношениях между субъектом и объектом власти. Соотнесенность лексем с одним из компонентов властного отношения ARB обусловливает структурацию всей несобственно ОПЛ.

2.5. Структура ОПЛ с точки зрения соотнесенности с действительностью может быть представлена следующим образом:

4 зона (несобственно ОПЛ) - способна описывать любое властное отношение, вне зависимости от сферы ег^4 реализации, власть предстает как "власть вообще";

1 зона (собственно ОПЛ) - описывает государственно-политическую сферу реализации властного отношения, власть предстает как "государственная власть", компонентам властного отношения А и В в отношении ARB соответствуют государство и общество;

3 зона (тематическая лексика) - описываются специфические узкие области го-сударственно-политической или общественной жизни. Следствием этого является терминологичность лексики и меньший по сравнению с собственно ОПЛ динамический потенциал.

2 зона (идеологическая лексика) - "внутренний" вокабулярий конкретных властных систем. Как и собственно ОПЛ, описывает государственно-политическую сферу реализации властного отношения.

3. Выделяемые в составе ОПЛ лексико-семанические зоны демонстрируют как изоморфизм, так и специфику, определяемую доминированием в их внутренней организации какого-либо одного признака ("идеологичность", "тяготение к концептуальным доминантам", тематический принцип, соотнесенность лексем с одним из компонентов властного отношения ARB). Всей ОПЛ присуще сочетание строгой внутренней системности со свободой, возможностью варьирования. Существуют приоритетные признаки каждой из зон, специфичные только ей (в чем проявляется "жесткость", дизъюнктивность), вместе с тем в структуре ОПЛ представлена значительная "степень свободы", диффузность, вариативность: специфичность доминантных признаков сочетается с гибкостью структуры, повторяемостью тех же признаков во всех зонах ОПЛ на правах интегральных. Различный характер самих признаков учитывает разные стороны коллективного мышления (тематический принцип, наличие концептуальных мыслительных доминант, идеологическая доминанта, связь с языком как действием; пересечение с речевыми актами просьбы, приказа и пр.).

4. Выделенные в составе ОПЛ зоны являются проницаемыми, имеют четкую структуру, но размытые границы (1-я и 3-я, 2-я и 4-я зоны), демонстрируют разные способы членить окружающую действительность и думать о ней. Выделенные внутри зон лексические группы мыслятся как соединение достаточно разнородного лексического материала, но тем не менее такого, который может и должен быть описан.

Динамическая структура ОПЛ.

Конкретные языковые процессы, происходящие в ОПЛ, детерминированы, и, следовательно, могут быть объяснены и описаны исходя из ее структуры.

Под динамическим потенциалом ОП лексики понимаются приход / уход лексем из актуального употребления и способность к перемещениям во внутреннем пространстве ОПЛ.

Динамические характеристики ОПЛ различны как для разных зон, так и для более мелких лексических объединений - групп внутри каждой из зон.

На уровне деления ОПЛ на четыре лексические зоны наиболее стабильной является "периф^".йная" (несобственно ОП) лексика, которая универсальна как в синхронии (преимущественно неспецифична, способна описывать любую сферу и форму реализации властного отношения), так и в диахронии (устойчива на временной оси, проходит через сменяющие друг друга властные системы практически без изменений, в ней мало заимствований, новообразований, в ней минимально по сравнению с другими зонами ОПЛ представлена неактуальная лексика - в основном в виде "живых архаизмов" [Панов, 1963, с. 10], то есть стилистически маркированной лексики). Стабильность этой лексики, ее неизменность во времени определяется, по-видимому, тем, что она описывает непосредственно универсальную ролевую структуру власти как таковой, в отвлечении от конкретных форм воплощения властного отношения.

В противоположность стабильному составу несобственно ОПЛ 2-я зона (идеологическая лексика) обладает наибольшим динамческим потенциалом: будучи ориентирована на конкретную властную систему с ее идеологией, она может почти полностью переходить в неактуальный состав при кардинальном изменении политической ситуации (за исключением универсальной оценочной лексики). На современном этапе актуальная идеологическая лексика не сформирована как система. Особенностью идеологической лексики является ее обращенность в прошлое из-за закрепленности за конкретной исторической эпохой и властной системой. Для классификации идеологической ОПЛ необходимо введение диахронной оси. Неоформленность актуальной части этой зоны ОП лексики в настоящий период объясняется как ее спецификой, так и нелингвистическими факторами. Формированию идеологической лексики конкретной властной системы способствует наличие сильной верховной власти с целенаправленной идеологической политикой (ср. советизмы), в настоящее же время данный процесс достаточно хаотичен. Взаимосвязи между разными зонами в составе

ОПЛ проявляются, в частности, в том, что лексика конкретной государственно-политической (властной) системы, во время существования последней квалифицируемая как собственно ОПЛ, с исчезновением властной системы переходит в идеологическую лексику {райком, генсек).

Итак, несобственно ОПЛ и идеологическая лексика имеют противоположные динамические характеристики: универсальность и закрепленность за конкретной властной системой, устойчивому во времени и большой динамический потенциал.

Тематическая лексика, будучи терминологичной, достаточно устойчива, в плане динамических характеристик сближается с собственно ОПЛ, но более устойчива во времени.

В составе собственно ОПЛ "константами" (т.е. лексикой, проходящей через все политические властные системы) являются закрытые группы с высокой степенью внутренней системности, как правило, включающие ограниченный список слов, сводимый к нескольким корням, коррелирующим с концептуальными доминантами ОПЛ ("власть", "народ", "нация")1. С другой стороны, в собственно ОПЛ представлены "слабые звенья", места с "переменным" лексическим наполнением (обладающие наибольшим динамическим потенциалом группы, способные полностью обновлять свой состав в связи с кардинальными политическими изменениями). В основном это группы лексических блоков "общество" и "государство": nomina locis, "партии" и др.

Можно утверждать, что таким образом языковое сознание предлагает лексической системе некие приоритеты, разделяет устойчивые во времени языковые представления о власти, личности и отношении личности к власти и меняющиеся, связанные с конкретной эпохой представления о формах государственной власти и расслоении внутри общества.

Возникает вопрос о том, куда переходит и откуда черпается лексический материал таких групп. Выделение в составе ОПЛ "неактуальной" лексики позволяв""- его решить, но лишь частично. Сам факт функционирования слова в рамках конкретной властной системы оставляет в нем "след" этой системы в виде прагматического значе

1 См. Главу 2 о вневременном характере власти, народа, нации в отличие от неединичных во времени государства и общества. ния "ангажированности". Как нам кажется, здесь должен учитываться количественный критерий. Так, наличие в русском языке хорошо оформленной, структурированной и представленной большим количеством лексем системы "советизмов" позволяет включать бывшие единицы собственно ОПЛ (в свое время "первые", "адекватные знаки") в "идеологическую" лексику (горком, генсек). В это же время уникальные в этом отношении шах, монарх и пр. отнесены в неактуальную часть собственно ОПЛ.

Зоны ОПЛ являются проницаемыми как в плане ухода ОП лексики из актуального употребления, так и для обратного процесса (перехода из неактуального состава в актуальный). Актуальный ОП словарь может формироваться разными путями: во-первых, востребуется неактуальная лексика в пределах одной зоны в соответствии с политической конъюнктурой момента, во-вторых, в собственно ОПЛ может транспонироваться лексика других зон, "привлеченная лексика" систематически образует метафорические переносы для обозначения явлений ОП жизни. Первый способ в большей степени присущ официальному языку, политическому дискурсу, второй - околополитическому дискурсу (в частности, языку средств массовой информации).

Динамический потенциал ОПЛ задан ее структурой, а динамические изменения, происходящие с конкретной лексемой, во многом обусловлены ее статусом в составе ОПЛ.

ОПЛ: параметрический анализ.

Динамические характеристики каждой из групп в составе ОПЛ определенным образом коррелируют с собственно лингвистическими (выявляемыми путем параметрического анализа). Так, стабильность состава присуща обычно группам закрытого характера с неспецифичной лексикой, как правило исконной. Напротив, переменным составом обладают группы открытого характера с преимущественно заимствованной специфичной лексикой. Наиболее стабильной является несобственно ОПЛ, включающая преимущественно предикатную лексику, максимальная смена состава наблюдается в группах, включающих лексемы с предметным значением. Обращает на себя внимание общее для всей ОПЛ преобладание номинализации (существительных, образованных от глаголов)1.

Очевидно, что данные обобщения отражают лишь общие закономерности, и реально связь между собственно лингвистическими признаками и динамическим потенциалом ОП лексики сложнее и должна быть подвергнута более тщательному изучению.

ОПЛ: "картина мира".

ОП лексика в целом демонстрирует приоритетную роль концепта власти, его структуры как способа мыслить о соответствующем отрезке действительности. Языковое сознание представляет структуру власти как устойчивую, вне связи с конкретным режимом. Государственная власть включается в более широкий контекст: ОП жизнь предстает в языковом сознании как вариант жизни вообще. Динамическая последовательность властных структур предстает как знание и как язык.

Универсальные для всей ОПЛ смыслы, которые могут вербализоваться по-разному, но присутствуют так или иначе в каждой из зон ОПЛ, являются проекцией представлений о власти на всю ОПЛ. Так, обязательными для ОП лексики являются представления об актантной структуре власти, об "иерархичности", градуирован-ности субъекта власти, представления о правах и обязанностях субъекта власти. Объект властного отношения предстает как пациенс, как сторонник, как противник субъекта (претендент на власть), общей для всей ОПЛ является значимость вертикальной оси, частично метафорика власти.

На эти общие, универсальные представления о структуре концепта власти и ОПЛ могут наслаиваться различные спецификации, которые, проявляясь на лексическом уровне, демонстрируют представления носителей языка о конкретной властной системе.

Итак, универсальный способ представления власти, в том числе государственной (в "снятом" виде представленный в несобственно ОПЛ) дополняется в сознании носителей языка представлениями о конкретной властной системе (ср. "картину мира",

1 Анализ номинализации в политическом дискурсе см.[ Seriot, 1985]; [Красухин, 1991]. демонстрируемую "советским" вокабулярием) и о ее отдельных фрагментах (тематическая лексика).

Сделаем несколько замечаний об актуальной собственно ОП лексике и той "картине мира", которую она эксплицирует, хотя анализ актуального ОП вокабулярия - тема отдельного исследования, и не входит в непосредственные цели данной работы.

Можно утверждать, что несформированность современной ОПЛ в узком смы ле, то есть принципиальная невозможность составления более или менее исчерпывающего пословного списка, эклектичность и неустойчивость ее состава, соответствует размытым, нечетким представлениям о современной политической действительности в "картине мира" носителей языка. Такой нечеткости способствовало разрушение прежней строго дихотомичной оппозиции "свой / чужой", перманентная смена ценностных ориентиров, знаков оценки (коммунизм или демократия, тоталитаризм или державностъ). В связи с такой неоднозначностью политических ориентиров возрастает "удельный вес" общечеловеческих ценностей, значимость нравственных ориентиров, соответственно - преобладание универсальной оценочной лексики. Так, в средствах массовой информации, обращенных к широким слоям населения, для выражения, например, отрицательной оценки используется именно такая лексика: боевик, бюрократ, террорист, коррупция и пр. Специфичная оценочная лексика ("ангажированная") употребительна лишь в рамках частных лингвополитических подсистем (коммунистическая пресса, экстремистские издания). Отметим также тенденцию к размыванию ранее однозначной оценки (патриот).

Актуальная номенклатура названий госструктур и политических реалий демонстрирует свою инородность, неорганичность для коллективного сознания. С уходом прежней строго регламентированной и "вработанной" в соответствующую ("советскую") "картину мира" номенклатуры названий освободившееся место стало заполняться в рамках общей прозападной ориентации, но при этом - хаотично и бессистемно (фрагментарно). Ср.: мэр Москвы и глава администрации Можайска, спикер в Думе, губернатор при отсутствии губерний; мэр райцентра не должен отчитываться перед губернатором.

Отсутствие системы в наименованиях явлений государственно-политической жизни влечет за собой отсутствие в коллективном сознании представлений об архитектонике конкретной властной системы: не прослеживаются вертикальные и горизонтальные связи между конкретными властными субъектами.

Преимущественно заимствованный характер актуальных ОП именований, их "непрозрачность", инородность вызывают отторжение у современных носителей языка (в речеповеденческой практике проявляется, в частности, в употреблении модификаторов так называемый, этот, как теперь говорят и под. Ср. также: Сперва Бога боялись, потом власти боялись, а теперь кого нам бояться.? Префекта, что ли, мы будем бояться? А чего его бояться, если у него такое дурацкое название. Если можно так говорить, значит можно и воровать.[АиФ, № 45, 1995 с.8]). Вместе с тем, такое отторжение "переменной", "преходящей" лексики конкретного властного вокабулярия актуализирует глубинные представления о власти (возрастание роли ориентационной метафоры, увеличение частотности слова t власть для "заместительного" обозначения конкретных властных структур, большое количество метафорических "вливаний" из других зон ОПЛ и т.д.).

Итак, собственно ОПЛ находится в настоящее время в стадии становления, что относится и к лексической системе, и к идеологической системе, специфической "картине мира", которая стоит за ОПЛ как за лексикой конкретной властной системы. Вместе с тем, процесс "оязыковления", лексикализации востребуемых смыслов происходит на фоне и на основе четких представлений о структуре власти как таковой в коллективном сознании, возникающих из системы всей ОПЛ в целом.

Список научной литературыЖданова, Лариса Александровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. М.: "Наука", 1995, № 1 - С. 37-67.

2. Арутюнова Н.Д. "Пропозиция", "факт", "событие" (опыт концептуального ана-шза) // Известия АН СССР, Сер. лит. и яз. М., 1987, т. 46, № 6. - С. 529-546. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. -М.: "Наука", 1976. - 383с.

3. Арутюнова Н.Д.Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: "Наука", 1988.- 338с.

4. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык (к проблеме языковой "картины мира") // Вопросы языкознания. 1987 - № 3. - С. 75-91.

5. Арутюнова Н.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка // Проблемы структурной лингвистики, 1982. -М., 1984.

6. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора (синтаксис и лексика) // Лингвистика и поэтика. М.: "Наука", 1979. - С. 147-173.

7. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю). М.: Ин-т русского языка АН СССР, 1991. - 193с.

8. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (опыт словаря). -М.: Ин-т русского языка АН СССР, 1993.

9. Васильев Л.М. Типы предикатных значений // Исследования по семантике. Си-стемно-функциональный аспект и преподавание языка. Межвуз. научн. сб. Уфа, 1991.-С. 55-61.

10. Вежбицка А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М.; "Прогресс 1985. - 251-275.

11. Вежбицка А. Сравнение градация - метафора // Теория метафоры. - М.: "Прогресс", 1991.-С. 133-152.

12. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: "Наука", 1985. - 227с.г

13. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М.: "Наука", 1981.- 366с.

14. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: Изд. МГУ, 1969. - 192с.

15. Концептуальный анализ: методы, результаты, перспективы: Тезисы докладов конференции. М.: ИЯ АН СССР, 1990. - 94 с.

16. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: "Прогресс", 1987. - С. 126-172. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. -М.: "Наука", 1990. - С. 387-415.

17. Логический анализ языка: Прагматика и проблемы интенсиональности. М.: "Наука", 1987.

18. Логический анализ языка: Знание и шение. М.: "Наука", 1988. - 125с. Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. - М.: "Наука", 1989. - 286с.

19. Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. М.: "Наука", 1990.- 278с.

20. Никитина С.Е. О тезауруном описании лексикографической терминологии // Национальная специфика языка и ее отражение в нормативном словаре. М.: "Наука", 1988 . -С.111-113.

21. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23: Когнитивные аспекты языка. М.: "Прогресс", 1988. - Вып. 23. - 315 с.

22. Панов М.В. О стилях произношения // Развитие современного русского языка. -М., 1963.

23. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1926 Плисецкая А.Ю. Концепт языка у Ф. Соссюра. Дипл. раб. каф. русского языка МГУ. -М., 1995.

24. Понятие судьбы в контексте разных культур. М.: "Наука", 1994. - 320с.

25. Прагматика и семантика: Сб. научно-аналитических обзоров / Отв. ред. Кузнецов A.M. М.: АН СССР ИНИОН, 1991.

26. Прагматика и проблемы интенсиональности: Сб. научных трудов. М.: АН СССР ИНИОН, 1988.-301с.

27. Пробст М.А. Тезаурус и информационный поиск // НТИ., Сер 2. - 1979. - № 9. с. 14-20.

28. Ревзина О.Г. Системно-функциональный подход в поэтике // Проблемы структурной лингвистики, 1985 1987 гг. - М.: "Наука", 1989. - С. 134-151. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. -М.: "Просвещение", 1985. - 399с.

29. Тезаурус информационно-поисковый. Общие положения. Форма представления. ГОСТ 18383- 73. М., 1974. - 7с.

30. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: "Наука", 1986. - 141с.

31. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М.: "Наука", 1981.- 269с.

32. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. М.: "Наук%". 1991. -237с.

33. Чернейко Л.О. Гештальтная структура абстрактного имени // Филологические науки, 1995. №4.-С. 73-83.

34. Чубарян Т.Ю. Семантика и прагматика речевых жанров юмора. Дисс. канд. фи-лол. наук., М.: МГУ, 1994. -221с.

35. Roget P.M. Thesaurus of English Words and Phrases. Toronto, 1947. - 705p. Seriot P. Analyse du discours politique sovietique. - Paris, Institute d"etudes slaves, 1985. -462p.1. Словари.

36. Баранов О.С. Идеографический словарь русского языка. М.: Изд. "Прометей" МГПИ им. В.И.Ленина, 1990. - 256с.

37. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1981. - тт. 1-4. Лексическая основа русского языка Морковкин В.В. и др.. - М.: "Русский язык", 1984.- 1167с.

38. Лексические минимумы современного русского языка Морковкин В.В. и др.. -М.: "Русский язык", 1985. 608с.

39. Словарь сочетаемости слов русского языка Денисов П.Н. и др.. М.: "Русский язык", 1983. - 686с.

40. Философский энциклопедический словарь. М.: "Советская энциклопедия", 1983. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь русского языка. М.: "Русский язык", 1993.-тт. 1,2.

41. Литература по истории вопроса.

42. Аббакумова Г.А. Об одном из аспектов номинации в сфере общественно-политической терминологии (на материале терминов со значением лица) // Вест. Киев, ун-та. Методика обучения студентов иностранцев. - Киев, 1986, вып. 10. -С. 7- 10.

43. Акимова В.И. Общественно-политическая лексика в публицистике Н.П.Огарева. Дисс. канд. филол. наук. Алма-Ата, 1978. - 170с.

44. Алексеев А.А. История слова "гражданин" в 18 веке // Известия АН СССР, Сер. лит. и яз. М., 1972, т. XXXI, вып.1. - С. 67-73.

45. Баранников И.П. Из наблюдений над развитием русского языка в последние годы. Влияние войны и революции на развитие русского языка. Уч. зап. Самарского унта, Вып. 2. Самара, 1919. - С. 64-68.

46. Белая А.С. Формирование общественно-политической лексики советской эпохи. Дисс. канд. филол. наук. Днепропетровск, 1977. - 248с.

47. Белодед И.К. Язык и идеологическая борьба. Киев: "Наукова думка", 1974. - 86с. Бельчиков Ю.А. Анализ языка и стиля публицистических произведений. - М.: МГУ, 1962.-21с.

48. Бельчиков Ю.А. Общественно-политическая лексика в сочинениях В.Г.Белинского 40-х годов. Автореферат дисс. канд. филол. наук. М.: МГУ, 1954. - 16с. Бельчиков Ю.А. Общественно-политическая лексика В.Г.Белинского. - М.: МГУ, 1962. - 132с.

49. Беус Г. Чьё поле того и воля (заметки о языке революции) // Коммунистическая революция, 1928, № 7.

50. Богословская О.И., Жичаева Е.М. К проблеме специфики газетно публицистического слова // Функциональные разновидности речи в коммуникативном аспекте. - Пермь, 1988.

51. Бодуэн де Куртене И.Ф. О слове "патриот" // Послесловие к 3-му изданию "Толкового словаря" В.И.Даля / Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Спб., 1909.

52. Боровой J1. Новые слова// Красная новь, 1938, № 2. С. 201-210. Булавина М.А. Общественно-политическая лексика в публицистике революционных народников. Дисс. канд. филол. наук. - М.: МОПИ им.Н.К.Крупской, 1987. -^ с.

53. Булыгин К.Н. О происхождении слова "князь" // Ученые записки имп. Казанского университета. Казань, 1834, кн.1. - С. 105 -133.

54. Бурячок А.А. Формування спильного фонду сощально полггично1 лексики схщ-нослав"янських мов. - Кшв, 1983.

55. Веселитский В.В. Антиох Кантемир и развитие русского литературного языка. -М.: "Наука", 1974. 70с.

56. Веселитский В.В. Отвлеченная лексика в русском литературном языке XVIII нач. XIX в. - М.: "Наука", 1972. -319с.

57. Винник С.В. Социолингвистическая интерпретация политических неологизмов американского происхождения. Автореферат дисс. канд. филол. наук. Минск, 1986.- 18с.

58. Виноградов С.И. Дискуссии о языке первых послереволюционных лет // Русская речь, 1977, М> 2.

59. Винокур Г.О. Революционная фразеология //Леф, 1923, № 2. С. 104-118. Вирковская A.M. Общественно-политическая лексика книги В.И.Ленина "Что делать?" Дисс. канд. филол. наук. - Минск, 1961. - 242с.

60. Володина В.Д. Отбор клишированных словосочетаний для чтения общественно-политической литературы на немецком языке. Автореферат дисс. канд. филол. наук. М., 1981. - 21с.

61. Говердовский В.И. Идеологическая коннотация, речевая практика и лексиногра-фия //Язык и общество. Саратов, 1986. - С. 58-69.

62. Голованевский A.JT. Метафора как средство создания лексики общественно-политического содержания // Лингвистические дисциплины на факультете русского языка и литературы. М., 1973. - С. 190-191.

63. Голованевский А.Л. Общественно-политическая лексика и фразеология русского языка 1900-1917 ir-"на материале большевистских листовок, печати и пролетарской поэзии). Дисс. канд. филол. наук. М., 1974.

64. Голованевский А.Л. Общественно-политическая лексика как объект описания в учебных словарях // Актуальные проблемы учебной лексикографии. Материалы общесоюзной конференции. М.: Ин-т русского языка им. А.С.Пушкина, 1988. -С.: 29-30.

65. Голованевский А.Л. Роль социальной идеологической оценочное™ в развитии общественно-политической лексики и фразеологии русского языка // Язык и общество. Саратов: Изд. Сарат. ун-та, 1989. - С. 9-22.

66. Голованевский А.Л. Семантаческие сдвиги в общественно-политической лексике // Русское языкознание, Вып. 2. Алма-Ата, 1973. - С. 41-45.

67. Голованевский А.Л. Социальная и идеологическая дифференциация и оценоч-ность общественно-политической лексики русского языка // Вопросы языкознания. М., 1987, № 4. - С. 35-42.

68. Голованевский А.Л. Социально-оценочная лексика и фразеология русского языка начала 20 века // Современный русский язык и вопросы диалектологии. М., 1972. -С. 190-217.

69. Голованевский А.Л., Кондратов Н.А. О принципах исследования общественно-политической лексики // Проблемы лексикологии и словообразования русского языка.-М., 1982.-С, 3-15.

70. Даниленко В.П. Русская терминология. Опыт лингвистического описания. М.: "Наука", 1977. - 246с.

71. Данилов Г.К. К вопросу о марксистской лингвистике // Литература и марксизм. -1928, кн. VI.-С. 115-136.

72. Державин К.Н. Борьба классов и партий в языке Великой французской революции // Язык и литература. Л., 1927, т. II, вып. 1, С. 1-62.

73. Дерибас В.М. Устойчивые глагольно-именные словосочетания в общественно-политических текстах // Из опыта преподавания русского языка нерусским, вып. 4. -М., 1968. С. 23-33.

74. Дианова Г.Н., Шиманская П.Н. Из опыта работы со слушателями иностранцами над общественно-политической лексикой // Из опыта преподавания русского языка нерусским, вып. 4. - М., 1968.

75. Дубровченко П.М., Хрипун В.Н. Критический анализ современной буржуазной политической лексики // Философия и язык. Киев, 1987. - С. 79-86.

76. Дубяго А.И. Общественно-политический и научный текст "Эстетических отношений искусства к действительности" Н.Г.Чернышевского. Дисс. канд. филол. наук. -Д., 1956.-391с.

77. К толкам о порче языка // Вестник литературы, 1920, № 3 (15).

78. Кайда Л.Г. Эффективность публицистического текста / Под ред. Засурскбго Я.М.- М.: МГУ, 1989. 182с.

79. Капралова С.Г. Лексико-семантические группы в составе общественно-политической лексики // Функциональные и семантические аспекты изучения лексики. -Куйбышев, 1985. С. 91-97.

80. Коготкова Т.С. Из истории формирования общественно-политической лексики (по материалам последних десятилетий XIX века) // Исследования по русской терминологии. М.: "Наука", 1971. С. 114-165.

81. Крысин Л.П. Язык и социальная действительность// Русский язык в школе, 1967, №3. С. 3-9.

82. Крючкова Т.Б. К вопросу о многозначности "идеологически связанной" лексики // Вопросы языкознания. М., 1981, № 2. - С.28-30.

83. Крючкова Т.Б. О представлении общественно-политической лексики и терминологии в толковых словарях // Социолингвистические исследования терминологии народов СССР. М., 1988.

84. Крючкова Т.Б. Особенности формирования и развития общественно-политической лексики и терминологии. М.: "Наука", 1989. - 152с.

85. Крючкова Т.Б. Язык и идеология. К вопросу об отражении идеологии в языке. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1976.

86. Лейчик В.М. Особенности терминологии общественных наук и сферы ее использования // Язык и стиль научного изложения. М., 1983.

87. Максимова М.К. К вопросу о развитии социально-экономической терминологии 1-й половины 19 века // Ученые записки ЛГПИ им. А.И. Герцена. Л.: ЛГПИ им. А.И.Герцена, т. 173, 1958.-С. 109-132.

88. Максимова М.К. К истории общественно-политической лексики по материалам Карманного словаря иностранных слов Кириллова // Уч. зап. ЛГПИ им. Герцена, т. 122, 1956.

89. Маров В.Н., Марова Н.Д. Идеологический компонент текста // Текстообразую-щие свойства языковых единиц. Алма-Ата, 1977.

90. Матвеев Б.И. Изучение текстов произведений В.И.Ленина // Из опыта преподавания русского языка нерусским. Вып. 4. М., 1968.

91. Медникова Э.М. Идеологическая компонента значений слов в словарных и несловарных текстах // Методологические проблемы социальной лингвистики. М.: МГУ, 1986.-С. 22-33.

92. Мелерович А.И. Общественно-политическая лексика в "Вестях о России". Дисс. канд. филол. наук. Ярославль, 1964.

93. Мельник В.М. Из опыта работы над словосочетанием в общественно-политической речи// Вопросы языкознания, № 6, 1965. С. 74-76.

94. Новицкая Н.В. Общественно-политическая лексика и фразеология Н.А.Некрасова. Рига, 1953.

95. Не ЧсЧрт А. К вопросу о предмете и основных понятиях марксистско-ленин-ской социолингвистики // Актуальные проблемы языкознания ГДР. Язык идеология -общество. - М., 1979. - С. 61-63.

96. Носов Ю.М. Языковые средства пропаганды в системе методов и приемов идеологической обработки американских военнослужащих. Автореферат дисс. канд. филол. наук. М.: МГУ, 1985. - 18с.

97. Поливанов Е.Д. Революция и литературные языки Союза СССР // Революционный Восток, 1927, № 1.

98. Поливанов Е.Д. Русский язык сегодняшнего дня // Литература и марксизм, кн. IV, 1928.-С. 167-180.

99. Полукарова Е.А. Лексика и фразеология литературно-критических статей Н.Л.Добролюбова "Темные люди" и "Луч света в темном царстве". Авторефератдисс. канд. филол. наук. Л., 1953. - 16с.

100. Прибыловский В. Словарь новых политических партий и организаций России. -М.: "Панорама", 1993. 199с.

101. Протченко И.Ф. Общественно-политическая лексика советской эпохи / Русский яз. в нац. школе, 1965, № 3.

102. Радченко А.А. Новые явления в лексике современной газетной публицистики. Автореферат дисс. канд. филол. наук. М.: УДН им. Патриса Лумубмы, 1975. - 31с. Розенталь Д.Э. Актуальные вопросы изучения языка газеты // Вестник МГУ, Журналистика, 1975.

103. Розенталь Д.Э., Солганик Г.Я. Изучение языка и стиля средств массовой информации и пропаганды// Вестник МГУ, Журналистика, 1977, № 1. С. 6Я-75. Ротунская М.С. Тематические группы социально маркированной лексики в английском языке // С.22-32.

104. Русский язык и советское общество. Лексика современного русского литературного языка И.П.Мучник, М.В.Панов, Д.И.Шмелев и др.. М.: "Наука", 1968. - 184с.

105. Самкова В.М. Из истории общественно-политической лексики русского литературного языка 40-60-х гг. 19 в. (по материалам произведений А.И.Герцена). Автореферат дисс. канд. филол. наук. JL: ЛГУ, 1955. - 15с.

106. Селищев A.M. Выразительность и образность языка революционной эпохи // Родной язык в школе, 1927, № 3. С. 72-84.

107. Селищев A.M. Революция и язык // На путях к педагогическому самообразованию. -М., 1925.-С. 207-217.

108. Селищев A.M. Рецензия на Баранников, 1919. // Казанский библиофил, 1921, № 1.- С. 66-70.

109. Сивко О.А. "Идеологизированная" лексика и ее особенности // Лексическая и грамматическая семантика. Новосибирск, 1986.

110. Словарь языка В.И.Ленина. Проект. М.: АН СССР, 1971. - 66с.

111. Современная идеологическая борьба и проблемы языка / Отв. ред. Дешериев Ю.Д.-М.: "Наука", 1984. -240с.

112. Солганик Г.Я. Лексика газеты. Функциональный аспект. М.: "Высшая школа", 1981. - 112с.

113. Солганик Г.Я. Лексика современной газеты // в кн.: Язык и стиль., 1980. Солганик Г.Я. Об особенностях языка газеты // Русск. язык за рубежом, 1988, № 5.- С. 35-38.

114. Солонино М.А. Об изучении языка революционной эпохи // Русский язык в советской школе, 1929, № 4. С. 42-47.

115. Степанова Е.М. Лексико-семантические особенности общественно-политической лексики в публицистичес-ком тексте // Исследования по стилистике художественной речи. Алма-Ата, 1985. - С. 145-153.

116. Степанова Е.М. Учебный словарь глагольной сочетаемости общественно-политического характера. М.: МГУ, 1963.

117. Стриженко А.А., Рогозина И.В. Политическая лексика англоязычной прессы (учебное пособие по спецкурсу). Барнаул, 1983.

118. Тимошенко Н.Л. Лексика советских политических договоров 1917 1985 гг.: функционально-стилистический анализ. Автореферат дисс. канд. филол. наук. - Киев, 1987.

119. Тошович Б. Язык перестройки и его отражение в югославских средствах массовой информации // Русск. язык за рубежом, 1988, № 4. С. 49-53.

120. Трескова С.И. Терминология в сфере массовой коммуникации // Социолингвистические исследования терминологии народов СССР. М., 1988. - С. 49-59. Трунев Н.В. Революция и язык // Сибирские огни. - Новосибирск, 1928, кн. 4. - С. 165-181.

121. Туркин В.Н. К изучению социальных терминов // Вопросы языкознания, 1975, №2. С. 62-67.

122. Успенский Л.В. Язык революции // Пять искусств. Л., 1928.

123. Функционирование языка как средства идеологического воздействия (сборник научных трудов). Краснодар: КубГУ, 1988. - 111с.

124. Черных П.Я. 1. Современные течения в лингвистике. 2. Русский язык и революция. Иркутск, 1929. - 64с.

125. Черных П.Я. О новых словах // Этнографический бюллетень Иркутск, 1923, № 3. Шанский A.M. Слова, рожденные Октябрем. - М., 1980.

126. Шведова Н.Ю. Общественно-политическая лексика и фразеология в "Путешествии из Петербурга в Москву" А.Н.Радищева // Материалы и исследования, по ИР-ЛЯ, т. II. М.-Л., 1951. - С. 5-51.

127. Шмидт В. Соотношение языка и политики как предмет исследования социальной эффективности языка с позиций марксизма ленинизма // Актуальные проблемы языкознания ГДР. - М., 1979.

128. Шнайдрова Г. Вопросы отбора и семантизации общественно-политической лексики для преподавателей русского языка в чешской нефилологической аудитории. Автореферат дисс. канд. филол. наук. М., 1984. - 24с.

129. Шор Е.Н. К истории французской общественно-политической лексики. Автореферат дисс. канд. филол. наук. М., 1954.

130. Эпштейн М.Н. Идеология и язык (построение модели и осмысление дискурса) // Вопросы языкознания, 1991, № 6. С. 19-33.

131. Язык газеты. Практическое руководство и справочное пособие для газетных работников / Под ред. Кондакова Н.И. М.-Л., 1941. - 464с.

Общественно-политическая лексика (ОПЛ) - это часть лексической системы языка, в которой особенно наглядно отражены социальная структура общества, мировоззренческие установки носителей языка, способы организации общественной жизни страны, в которой функционирует язык, а также других стран. Функционирование и развитие этой подсистемы иногда прямо, а чаще опосредованно отражают широкий спектр общественных процессов. В некоторые периоды жизни общества здесь в исторически короткие промежутки времени происходят такие изменения, которые в других лексико-семантических подсистемах растягиваются на столетия. Но даже в относительно стабильные периоды жизни социума общественно-политическая лексика постоянно развивается и обновляется .

Большие дискуссии вызывает вопрос о взаимоотношении общественно-политической лексики и общественно-политической терминологии (ОПТ), к определенную границ последней также существует разные подходы. Мы разделяем точку зрения Т.Б. Крючковой, которая считает, что ОПТ- это часть терминологии общественных наук, обладающая свойством идеологизированности. При этом под идеологизированностью понимается отражение идеологических взглядов носителей языка в семантике лексических единиц (Schmidt 1969, Крючкова 1982, Децко 1986). Исходя из такого понимания ОПТ, мы, вслед за В.В. Акуленко, Э.А.Войцеховской, Т.Б. Крючковой и Л.А. Мурадовой, считаем, что ОПЛ и ОПТ - это две самостоятельные подсистемы, включающие определенное число лексических единиц, совпадающих в плане выражения, но существенно отличающихся друг от друга, как в семантике, так и функционально. Кроме того, каждая из этих подсистем содержит большое число лексических единиц, не совпадающих ни в плане выражения, ни в плане содержания.

К ОПЛ кроме наиболее употребительной части ОПТ (в том виде, в котором она функционирует вне узко профессиональной сферы общения), относятся названия различных государственных, партийных и других общественных организаций и учреждений, социальных институтов и т.п., наименования социальных реалий и явлений общественной жизни разных стран, а также политические жаргонизмы .

От другой общеупотребительной лексики ОПЛ отличается тем, что она чрезвычайно тесно связана с социальной жизнью носителей языка, а также таким феноменом, как идеология. Следует отметить, однако, что у элементов, принадлежащих к разным подсистемам ОПЛ, эта связь носит различный характер. Так, ОПЛ терминологического происхождения так же идеологизирована, как соответствующие единицы ОПТ. Названия организаций и т.п. - это обозначения номенклатурного типа, которые выполняют сугубо референциальную функцию. Безусловно, нельзя утверждать, что в этих названиях непосредственно отражаются идеологические взгляды носителей языка. Но они обозначают реалии, важные для общественной жизни, часто в них репрезентируются особенности социального устройства, присущие разным общественно-экономическим формациям, поэтому некоторые из этих наименований могут отказаться идеологически значимыми и будут неодинаково оцениваться сторонниками разных идеологических взглядов .

Исследование общественно-политической лексики представляет большой лингвистический интерес. В связи с возросшей ролью к исследованию политической коммуникации, к анализу закономерностей коммуникативной деятельности, в настоящее время возрастает внимание к изучению политической лексики. Несмотря на большое количество трудов, разнообразие тематик и областей исследования общественно-политической лексики, ряд задач остается нерешенным. Так, установление временных рамок развития политического словаря, определение тематических границ, а также лексикографическое представление вербального политического пространства нуждаются в дальнейших разработках.

Как известно, лексический ярус является наиболее чувствительным к изменениям в языке. При этом процесс трансформации лексического пространства почти непрерывен, в чем и заключается связь языковой системы с другими сферами общественной жизни (политической, социально-экономической, государственной). Совершенно очевидно: чем интенсивнее изменения в политике, тем интенсивнее изменения лексики на каждом этапе ее развития. Именно в сфере политической лексики наблюдаются существенные изменения, обусловленные общественно-политическими процессами.

Общественная жизнь представлена многочисленными и взаимосвязанными сферами. Крупнейшие из них - экономическая, социальная, политическая и духовная. Каждая из этих сфер представляет собой определенную систему со своим типом организации и управления, со своими законами развития и традициями.

Особое место среди выше перечисленных сфер занимает политическая сфера, предназначением которой в отличие от экономической, социальной и духовной, а также всех других сфер является организация и осуществление государственного управления обществом в целом. Политическая сфера появилась с возникновением человеческого общества и будет в той или иной форме всегда сопутствовать его развитию. Её изучение даёт ключ к познанию и пониманию политических институтов, политических движений и самой политики. Определение понятия этой сферы, её сущности и характера имеет важнейшее значение для понимания природы политики и государства, позволяет выделить политику и политические отношения из всей суммы общественных отношений.

Играя важную роль в жизни общества, политическая сфера издавна в той или иной степени привлекает к себе внимание представителей различных общественных наук - экономической теории, права, социологии, психологии, а также эта сфера привлекает внимание и лингвистов. В частности - лингвистов-переводчиков .

Вопросы перевода, касающиеся этой разновидности материала, объединяются в особую группу благодаря общности ряда черт, характеризующих как общественно-политическую литературу, так и публицистику и ораторскую речь. Эти черты, прежде всего, связаны с пропагандистской либо агитационной установкой переводимого материала и выражаются в сочетании особенностей научного стиля (терминологии, книжно-письменных элементов в словаре и синтаксисе) с особенностями стиля художественной литературы (средствами образности и эмоциональной окраски, наличием слов из разнообразных слоев общего словарного состава языка и устно-разговорных синтаксических оборотов) .

Поскольку литература по общественно-политическим вопросам постоянно включает в себя элементы полемики, отчетливо отражает отношение автора к содержанию высказывания, его отношение к разбираемому вопросу и поскольку в публицистической статье на актуальную политическую тему могут ставиться и решаться важные проблемы общественной жизни, постольку нет необходимости и возможности слишком четко разграничивать научную литературу общественно-политического содержания и публицистику в широком смысле слова .

Перевод социально-политических и общественно-политических документов, или просто - общественно-политический перевод, является не менее сложным предметом приложения сил специалиста, чем высокохудожественный или перевод текста узкой специальной тематики. И в том и в другом случае переводчик сталкивается с обилием специфических терминов, и тут и там ему предоставляется право осуществить «художественный» перевод.

Ведь, зачастую, общественно-политический перевод не уступает по своей художественной и социально-значимой силе лучшим образцам литературных произведений. Во множестве случаев мы можем говорить о несравнимо высоком значении общественно-политического перевода как инструмента идеологии и пропаганды .

Во все времена и при любом общественно-политическом строе при любом правителе и государстве существовал огромный корпус политиков и идеологов, ориентированных на общественно-политическое воздействие как внутри самого государства, так и обращенных на внешнеполитическую арену. Таким образом, в случае осуществления общественно-политического перевода, личность переводчика невольно оказывается на самом острие социально-идеологической борьбы за умы граждан.

Общественно-политический перевод является высшей точкой, квинтэссенцией профессионального юридического перевода, поскольку затрагивает не просто интересы отдельных личностей и некоторых групп, он может служить инструментом влияния на целые нации и народы, а также на расстановку международных политических сил и государственную политику.

Главной задачей профессионального общественно-политического перевода является строгое соблюдение норм и правил политического этикета, знание и тонкое владение всем политическим инструментарием, включая специфическую политико-дипломатическую терминологию, приемы .

Тексты общественно-политического содержания, как и другие научные тексты, включают в том или ином количестве специальные термины, которые требуют от переводчика точности, однозначности в передаче. Но общественно-политической литературе присуща агитационно-пропагандистская направленность, страстность тона, полемичность, и специфика стиля заключается здесь в слиянии, с одной стороны, элементов научной речи и, с другой - различных средств эмоциональности и образности (как лексических, так и грамматических).

Перевод общественно-политической литературы - опыт многих поколений переводчиков. Публицистика и общественно политическая литература тесно связаны с жизнью общества.

В чем особенности перевода общественно-политической литературы?

Данный вид переводов отличается от перевода художественной литературы, где специалист вправе использовать приемы вольного перевода; и от перевода научной литературы, где на первое место выходит достоверность и соответствие каждой детали оригинала и получившегося текста.

Перевод общественно-политической литературы стоит как бы на стыке этих двух направлений и должен с максимальной достоверностью отражать каждый нюанс исходного текста: даты, события, решения, выводы и т.д., и, кроме того, передавать читателю ту эмоциональную окраску статьи, которая была задумана ее автором.

Именно поэтому, процесс перевода общественно-политической литературы достаточно сложен. Условно, его можно разделить на четыре этапа, каждый из которых одинаково важен для достижения поставленных целей: достоверности и нужной эмоциональной окраски статьи .

В первую очередь, переводчик знакомится с общей структурой текста и его основной идеей. На втором этапе перевода общественно-политической литературы специалист производит углубленный анализ: выделяет и анализирует словосочетания и группы слов, связанных по смыслу; определяет точное значение отдельных слов, которые могут менять свой смысл в определенном контексте и т.д. Третий уровень перевода - выражения текста исходного документа средствами совершенно другого языка. Причем на этом этапе очень важно передать и стилистическую, и смысловую и эмоциональную окраску публикации. Заключительный же этап перевода общественно-политической литературы - это конечная шлифовка полученного результата, когда специалист оценивает проведенную работу с точки зрения задач перевода и общего контекста всей публикации, корректируя при этом даже самые мелкие неточности .

Приведем пример перевода только одной фразы «Bus Death Strike». Человек, мало-мальски знакомый с английским языком скажет, что «Bus» - это «автобус», «Death» - это «смерть», а «Strike» - это «забастовка». Поэтому на первый взгляд перевод представляется полной бессмыслицей. Но, для опытного переводчика понятно, что совокупность дополнительной информации, почерпнутой из статьи, и характерная для англо-американских публицистических текстов невыраженность компонентов в результате дают такой перевод «Забастовка протеста лондонских автобусных кондукторов в связи с убийством кондуктора автобуса» .

И такие «трудности» встречаются практически в каждом тексте, да и не по одному разу. Поэтому, для того, чтобы правильно осуществлять перевод общественно-политической литературы необходимо впитать в себя опыт многих поколений переводчиков, которые на собственных пробах и ошибках пытались найти точное соответствие между нашими самобытными культурами.

Между задачами перевода общественно-политической и художественной литературы есть много точек соприкосновения именно в связи с той ролью, которую и здесь, и там играет конкретный образ, непосредственно основанный на использовании языковых категорий. Художественная литература, как искусство, ставит особые творческие задачи переводчику, но и литература общественно-политическая часто заставляет решать такие же переводческие задачи, т.е. наряду с точным воспроизведением терминологии требует также воссоздания индивидуально-стилистического своеобразия .

Содержание политической речи предопределяет использование в ней специальной группы слов (а также фразеологизмов, составных наименований) - политической лексики (парламент, депутат, глава администрации, голосование, избиратель, мэр, оппозиция, указ и т. п.). Следует различать политическую лексику и политологическую терминологию. Политологическая терминология, как и всякая терминология, в полной мере известна только специалистам, она не относится к общеупотребительной лексике и используется только в научных и иных текстах, ориентированных на специалистов. Политическая лексика - это тематическое объединение общеупотребительных слов, которые должны быть понятны всем (абсолютному большинству граждан).

Политическая лексика постоянно обогащается за счет политологической терминологии: например, еще полтора десятилетия назад такие слова и составные наименования, как консенсус, субъект Федерации, импичмент, были понятны только специалистам, а сейчас они стали общеизвестными, то есть произошла деспециализация термина. С другой стороны, многие общеупотребительные в советскую эпоху слова и выражения (исполком, советы, партком, ударник коммунистического труда) уже превращаются в специальные термины политической истории. Вместе с тем вновь актуализировались некоторые слова, которые в советскую эпоху казались связанными с лишь отдаленным прошлым нашей страны или с политической системой иных стран (губернатор, Государственная дума, департамент, мэр). Поэтому границы между политической лексикой и политологической терминологией, между политическими неологизмами и политическими архаизмами достаточно условны: мы не всегда в состоянии точно определить рубеж, на котором слово становится общеупотребительным или перестает быть таковым, превращается в архаизм или вновь оказывается вполне современным.

В политической речи то или иное слово может приобретать особые смысловые оттенки; нередко ведущим, основным (наименее зависящим от контекста, наиболее частотным) оказывается такое значение, которое в толковых словарях отмечено как вторичное или совсем не зафиксировано. Например, в современной русской политической речи аграрник - это прежде всего член аграрной фракции в Государственной думе (или сторонник этой фракции), а не "специалист по аграрному вопросу" (это значение представлено как единственное в четырехтомном академическом "Словаре русского языка" в 1981 году). Слова правый и левый в современных политических текстах характеризуют прежде всего политические взгляды, причем сторонники рыночной либеральной экономики в период "перестройки" считались левыми, а в последнее десятилетие прошлого века их стали называть правыми; соответственно их политические антиподы - приверженцы коммунистической идеологии - сначала в нашей стране назывались правыми, но со временем в соответствии с международной практикой стали именоваться левыми. В качестве еще одного примера можно привести прилагательные красный, коричневый, розовый и зеленый, которые в современном российском политическом дискурсе обычно характеризуют политические убеждения человека, а не предпочитаемый им цвет. Соответственно в период Гражданской войны в России основной "цветовой" оппозицией было противопоставление белых и красных.

В тоталитарных государствах нередко предпринимаются попытки прямо или косвенно регламентировать использование тех или иных слов и выражений. Например, в русско-советском языке политические союзники СССР назывались странами народной демократии, государствами мировой социалистической системы или социалистическим содружеством (между этими обозначениями существовали некоторые смысловые различия). Подобное словоупотребление часто интерпретируется как проявление "новояза", средство создания некоей иллюзорной действительности (по Джорджу Оруэллу). Впрочем, элементы "новояза" при желании можно обнаружить и в странах, считающихся образцом демократии.